Деревню Ижа (Iža), если бы она стояла в русской или в украинской земле, называли бы селом, поскольку в Иже с 1795 года есть церковь во имя Св. Иосифа Обручника. Однако Ижа — это беларуская вёска (агрогородок (!)) в Вилейском районе Минской области. Во времена Речи Посполитой деревня строилась на правом берегу Нарочанки при маёнтке Ижа, который принадлежал знатному польскому роду Кишек (Станислав Кишка (Stanisław Kiszka) — гетман литовский 1512 г.). Соответственно и называлась деревня в те времена Ижей Кищанской или попросту Кищанкой.
По соседству, в двух верстах в сторону Любани была еще одна Ижа — Королевская. Как не трудно догадаться этот маёнток принадлежал польской короне. После российской оккупации и второго раздела Речи Посполитой маёнток Ижа Королевская перестал существовать, а оставшиеся несколько десятков домов стали частью Российской Империи, превратившись в деревню Королевцы.
Глядя на надгробья кладбища в Иже, я понимаю, что фамилия Косяк, пожалуй самая распространенная в деревне. К сожалению из всех Косяков, которые покоятся в ижской земле я знаю лишь двоих — бабушку и дедушку. Едва ли все остальные Косяки — это просто мои однофамильцы. Уверен, что все они связаны той или иной степенью родства с моей семьей. Мой дед Иван Николаевич Косяк и бабушка Вера Викентьевна погибли в декабре 1943 года с разницей в один день. Бабушку расстреляли 21 декабря за связь с партизанами, в числе которых воевал дед. На следующий день партизанский отряд «Ижа» напал на немецкий гарнизон, расположенный в деревне. Но судя по всему нападение было неудачным — погиб мой дед и еще несколько односельчан-партизан. А летом 1944 началась операция «Багратион» , немецкий гарнизон оставил деревню и Ижа была сожжена до тла. По свидетельству оставшихся в живых местных жителей, поджигали дома не фашисты, а партизаны бригады Доватора. Людям дали 24 часа на то чтобы освободить дома, а через 48 часов от деревни остались головешки и печные трубы… Read more
Взяв в руки пожелтевший от времени документ, который больше ста лет пролежал на темной полке шкафа и, еще не разбирая строк, написанных гусиным пером, я понимаю, что держу в руках не просто старый лист бумаги, но отрезок времени. Время таится в каждой букве, спрятано с каждой точке, в каждой частице документа. Всматриваюсь в замысловатые завитушки почерка и начинаю различать еле уловимый запах той эпохи, когда для моего пра…прадеда этот документ являлся просто… удостоверением личности. Не претендуя на изобретение, я осознаю, что нашел совершенно антинаучный, но верный способ вернуться в те далекие года, прикоснуться к давней истории моих предков, к их времени.
У людей иначе. Должно быть иначе, поскольку мы отличаемся от представителей дикой природы не только прямохождением, большим пальцем и членораздельной речью, но и содержимым черепной коробки. Даже не столько содержимым, сколько тем, как это содержимое работает. Но невзирая на то, что Homo sapiens обладает мышлением и сознанием, ему бывает весьма сложно понять, что жизнь — это постоянная борьба между интеллектом и животными инстинктами. И интеллект нам дан не для того чтобы максимально качественно удовлетворить свои первичные потребности, а для того чтобы осознать, что Человек — это в первую очередь Душа. Если полагать своими предками косматых питекантропов, и при этом сильно захотеть, то можно несомненно услышать не только их далекий вкрадчивый зов, но даже их дикие вопли над свежеубитым мамонтом. Лично мне, гораздо приятнее считать своим предком библейского Адама и верить в то, что человек сотворен по образу и подобию Божьему. Если бы можно было выбирать предков, то безусловно те, что «по образу и подобию» выглядят гораздо предпочтительнее.